Глава 25.

26.09.2015

В самом начале мая Дина зашла вечером к нам в гости. Стоя на кухне и глядя в телефон, она вдруг сказала отсутствующим голосом: «Да, забыла тебе сказать. У нашего друга появился новый апдэйт на странице. Если хочешь, то могу показать». Я не стала делать вид, что мне было это неинтересно, и с забившимся сердцем подошла к ней. Через пару секунд она протянула мне под нос телефон, где я успела заметить картинку и название сайта, с которого Виджей поделился информацией. Стараясь быть спокойной, я таким же, как бы отвлеченным голосом ответила: «Ясно. Видимо, фильм какой-то». И отошла в сторону к продолжению занятий по приготовлению ужина.

Поздно вечером, когда все разошлись, я открыла ФБ и набрала в поиске «BFI».
Это оказался сайт «British Film Institute», и в одном из последних постов была фотография из фильма с подписью:

«Life isn’t like in the movies… Life is much harder».

— Cinema Paradiso (1988)

Дня через три, когда у меня появилось достаточно свободного времени, я посмотрела этот итальянско-французский фильм с его оригинальным названием «Nuovo Cinema Paradiso» (Новый кинотеатр «Парадизо») режиссера Giuseppe Tornatore и великолепной музыкой итальянского композитора Ennio Morricone. 

В этом фильма все сочеталось идеально — тема, игра актеров, постоянное грустно-приятное ощущение ностальгии через восприятие сицилийских пейзажей, архитектуры, культуры, социального общения на фоне музыки, уносящей зрителя в атмосферу итальянской обычной жизни тех давних лет. Можно смело назвать это произведение искусства шедевром. Но другого я и не ожидала от этого фильма, всегда восторгаясь артистическим вкусом Виджея, которым он так редко, к сожалению, делился в последнее время. И я очень по этому скучала, оформляя это чувство в понятие «информационный голод». Помимо многочисленных наград, картина получила в 1990 году премию Оскара за лучший иностранный фильм года.

Это была история сицилийского мальчика Сальваторе, с самого раннего детства познававшего волшебное искусство кинематографа в кинотеатре «Парадизо» («Рай») рядом с немолодым киномехаником Альфредо, роль которого исполнил талантливый актер Philippe Noiret. 
Впоследствии любовь к этому искусству воплотилась у мальчика в его профессию, принеся ему известность в качестве режиссера фильмов. 

Но параллельно своему жизненному успеху герой фильма пронес через всю свою жизнь любовь к девушке, возможную судьбоносную встречу с которой расстроил Альфредо, видя в мальчике огромный талант и не желая, чтобы он его загубил, оставшись в этом маленьком городке в той же самой незавидной роли, в которой прожил свою жизнь он сам.

Весь фильм я смотрела на одном дыхании, полностью погрузившись в его живописную, казавшуюся абсолютно реальной, картину.

Особенно я выделила сказочную историю, рассказанную Альфредо Сальваторе, и ее последствия для него.

«Однажды король устроил праздник. И на нем были самые красивые принцессы королевства. Солдат, который стоял на страже, увидел, как мимо него прошла дочь короля. Она была красивее всех, и он сразу же влюбился в нее. Но что такой бедный солдат по сравнению с дочерью короля! В конечном счете, однажды ему удалось встретиться с ней и сказать, что он не может больше жить без нее. Принцесса так была поражена глубиной его чувств, что сказала солдату: «Если сумеешь ждать сто дней и сто ночей под моим балконом, то я стану твоей».
Солдат сразу же пошел и стал ждать. День, два, десять, двадцать…
Каждый вечер принцесса смотрела на него. Но он так и стоял там.
Шел ли дождь, дул ли ветер, гремел ли гром. Птицы гадили ему на голову, пчелы кусали его, но он так и стоял там. Прошло 90 дней, и он стал весь сухой и бледный. Из глаз его текли слезы. И он не мог их сдержать. Все это время принцесса пристально наблюдала за ним. Настала 99-я ночь. Солдат встал и ушел».

Сальваторе спросил на это: «В самом конце?», — получив незатейливый ответ от Альфредо: «Да! И не спрашивай меня — почему! Я не знаю. Если узнаешь, скажешь мне».

Через короткое время оба главных героя оказываются в церкви, где собираются все местные прихожане. Сальваторе просит Альфредо отвлечь священника и прячется вместо него в исповедальню, к которой в это время подходит его возлюбленная девушка. Юноша признается удивленной девушке в любви со словами: «Ты очень красивая, Елена. Думаю, что я влюблен в тебя… А когда ты смеешься — ты еще красивее». Но девушка отвечает: «Ты очень милый и симпатичный. Но я не люблю тебя». Сальваторе не растерялся и с твердостью в голосе ответил: «Мне все равно. Я подожду, когда ты полюбишь меня. Каждую ночь после работы я буду приходить и ждать около твоего дома. Когда передумаешь, то открой окно. И поэтому я пойму…»

Каждый вечер в течение месяца юноша стоял под закрытыми ставнями окна. И в дождь и в грозу, точно также, как тот солдат из сказки. Наступила новогодняя ночь 31 декабря. Сальваторе был на посту, оставив своих родных и близких без его участия. Вот послышались звуки открываемых бутылок шампанского под удары курантов. В этот момент, он увидел, как в комнате Елены зажегся свет, и он в счастливом предвкушении зажмурил глаза, отчитывая последние удары часов. Открыв их, он увидел, что кто-то плотно закрыл, слегка приоткрытые до этого ставни, и в комнате погас свет.
Разочарованный, он побрел прочь, медленно шагая по улице под весёлые звуки новогодней музыки и оглушительных праздничных фейерверков. 

Но она сама пришла к нему в кабинку киномеханика через некоторое время, и они забыли про все на свете. И про фильм, пленка которого оборвалась и бесцельно крутилась под свист и недовольные крики зрителей.

Через год, когда Сальваторе вернулся из армии, он сказал своему старому другу: «Ты знаешь, Альфредо, я понял почему солдат ушел в самом конце. Если бы он простоял там сто дней и сто ночей, то она должна была бы стать его. Но она не смогла бы сдержать свое обещание. И это было бы слишком жестоко. И он бы мог умереть от этого. А так, в течение 99-ти дней и ночей он жил надеждой, что она будет его».

Проснувшись ранним утром, я вспомнила про фильм, про имя главной героини и в моей голове появились сомнения: «А что, если Виджей поделился этим фильмом двусмысленно? И в этом посте было послание для меня». Конечно, я уже давно не надеялась на подобные знаки с его стороны. Тем более, что этот пост был в закрытом статусе «для друзей» на его странице. Но небольшой шанс на реальность я все же оставляла, так как Дина все еще числилась у него в друзьях, и он мог предполагать, что мы общаемся с ней касательно его постов на ФБ. И мне захотелось достойно ответить ему в случае, если мое предположение имело место.

Я вспомнила эту историю из фильма про закрытое окно, под которым Сальваторе ждал своей участи. Мне пришла мысль найти картинку с открытом окном, с настоящими итальянскими зелеными традиционными ставнями. Конечно, таких фотографий было множество, но ни одна не ложилась мне на душу. Мне хотелось, чтобы это была не фотография, а рисунок или картина. Я набирала различные фразы для поиска, но ничего стоящего мне не попадалось. Я решила отложить попытки в надежде, что эта картинка найдется сама собой, как это частенько случалось.

Минут через пятнадцать в моей голове возникло слово «акварель». Думаю, потому, что мне всегда нравилась эта техника в живописи. Мне казалось, что за размытыми, пастельными тонами скрывалась аура волшебной действительности, которая притягивала своей атмосферой, заманчиво приглашая перешагнуть невидимый порог и погрузиться в красоту того таинственного мира. 

Я быстро набрала в поиске нужные слова, и в самых первых рядах была именно та картинка, идеально подходившая к моему замыслу. Это оказалась картина итальянской художницы Antonietta Varallo. Она не была выполнена именно в акварельном стиле живописи, но тем не менее находилась в разряде картинок, соответствующих заданным мной поисковым словам. Настежь открытые зеленые ставни, из которых уже давно пышным цветом струились россыпи цветущих роз, не давая никакой возможности закрыться им.

С радостным чувством удовлетворения я поставила эту картинку на обложку ФБ, рискуя, конечно, нарваться опять на вопрос Дины. Но мне уже было все равно. Этот великолепный фильм и чувства, вызванные им, не давали активизироваться моим страхам и сомнениям.

На следующий день зашла Дина и за чашкой чая с доброжелательной улыбкой сказала: «Что-то мне кажется, что неспроста у тебя появился новый апдэйт на обложке. Bella Italia… Колись. Давай рассказывай!»

Я не смогла скрыть свои эмоции под веселым напором дочери и рассказала ей про фильм, и про смысл обложки. 

Выслушав внимательно мой рассказ, она сказала: «Да. Вот ведь, он как всегда на высоте. Молчит, молчит… И как выдаст. Вот за это я уважаю его и восхищаюсь им».

И через несколько секунд добавила, задумчиво и иронично глядя на меня: «Да, да… Елена… Life is much harder than in the movie».