Глава 18.

04.09.2015

Проснувшись сегодня утром, я все еще находилась под впечатлением моих жизненных воспоминаний, описанных предыдущим вечером. Ночь была беспокойной, я очень часто просыпалась от импульсов калейдоскопа  отрывочных картинок моей биографии, которые я взбудоражила и вытащила на поверхность из кладовых хранилища жизненного опыта.

Выйдя на ФБ, я опять была удивлена тому факту, что жизнь искусно подсовывает сведения в нужное время, а ум также избирательно и соответственно вылавливает их  из огромного информационного потока. В новостной ленте ФБ стояло напоминание о событиях двухлетней давности с постом, поставленным Диной в этот день на мою страницу.

«В Китае древняя мудрость гласит:

Для женщины есть только одно самое важное дело в жизни, которому она должна учиться с детства – вбирать в себя, накапливать и сохранять энергию. Это её предназначение. Для мужчины она является родником живой воды, к которому он возвращается снова и снова, чтобы наполняться силами. Уставшая женщина не может помочь мужчине восстановиться. Она, как пересохший колодец, не способна утолить жажду страждущего.

Дела, которые вызывают внутренний конфликт и отрицательные эмоции, женщине не подходят. Всё, чем занимается женщина, она должна делать с любовью. Ради себя, ради своей семьи, чтобы осуществить своё главное предназначение. Подойдет всё, что доставляет женщине наслаждение и позволяет обрести гармонию – пение, рисование, танцы, музыка, рукоделие. Хочет этим заниматься – пусть занимается. У женщины есть великая миссия – быть неиссякаемым энергетическим источником радости, оптимизма, красоты, света для всей семьи.

Для каждой женщины важно знать, что она прекрасна. Это создает ощущение наполненности. От ласковых слов и признания красоты женщина становится мягкой, нежной, игривой и расцветает ещё больше. Умный мужчина знает, как помочь любимой женщине стать ещё прекрасней. Чем больше он заботится о женщине, тем пышнее она цветет и наполняет своей энергией мужчину.

Женщина является очагом, которому необходим огонь. Самой дорогой ценностью в мире является Энергия. Ни за какие деньги её невозможно купить. Поэтому, мужчина готов отдать женщине за этот огонь всё самое ценное».

Именно об этой ценности, женской энергии, я вкратце упоминала в  предыдущей главе. Но, к сожалению, жизнь сложилась так, что мне пришлось находиться в постоянном конфликте с моим близким мужчиной, мужем, вырабатывая в этом процессе, прежде всего мужские, а не женские качества. Но я совсем не жалуюсь на этот факт. Скорее всего, наоборот, я понимаю, что именно такие качества нужно было мне в первую очередь воспитать для развития личности, как уверенность в себе и своих силах.  Но одновременно я также чувствую, что  в глубине души у меня имеется огромный потенциал накопившейся женской энергии, который до сих пор не реализовался и всеми путями ищет лазейки просочиться на поверхность, чтобы прорвать эту преграду, невольно созданную мной под давлением жизненных обстоятельств, и влиться  освободительным потоком в живительный инь-янь источник. У меня даже появилась в данный момент мысль — возможно, я сама создала эту историю, которую пишу в форме исповеди, чтобы хотя бы таким искусственным способом ослабить  эту плотину переполнявшей меня женской энергии. Сопротивляясь, я все еще помимо моей воли неизменно направляю ее к объекту моей виртуальной притягательности. Но это все мысли, а как все обстоит настоящим образом, я не могу определить. Да и есть ли оно, это рациональное объяснение? 

Из ночных картинок мне особо выделились две истории, которые также могут пролить свет на то, какие именно ситуации формировали отношения с моим мужчиной. А также, по каким причинам наша семейная связь оказалась неидеальной, вылившись в извечный конфликт между мужским и женским началом, и так и не переросла в гармоничный союз любящих душ. Думаю, если рассмотреть обе эти мини истории с психологической и ведической точек зрения, то они помогут определить, почему мое сердце продолжало  закрываться все основательнее и крепче от моего единственного мужчины. Я уверена, что в этой моей семейной истории нет правых или виноватых, а есть только учебный процесс постижения жизненных законов для развития души. Я ни в коем случае не хочу обвинять моего мужа в нашем неудавшемся союзе, потому что в любом конфликте каждая сторона найдет оправдание своим поступкам и действиям. В данном случае я описываю видение ситуации с моей женской точки зрения, предоставляя право любому оппоненту на свой собственный голос. 

В моей памяти полностью всплыла эпопея моего путешествия с 7-летней Диной, или вернее будет сказать, нашей иммиграции в Голландию. 

Это был август далекого 1992 года. Мой муж,  после почти двухлетнего проживания в Германии, по сложившимся обстоятельствам  в апреле этого же года переехал в Голландию и сдался там на азиль по еврейской линии,  подразумевающим официальную процедуру разрешения на жительство в этой стране. 

Его поселили в небольшом лагере для беженцев, который было бы лучше назвать усадьбой-санаторием со всеми цивилизованными удобствами, включая разнообразное питание, программы для всестороннего развития, спорта, изучения языка.  Расположено  оно было в живописном месте среди огромных старых деревьев, утопающем в зелени и цветах. Центральным местом этого центра было двухэтажное здание в старинном голландском архитектурном стиле, а в метрах 200-х от него располагались  новые уютные постройки с отдельными комнатами для проживания иностранцев, претендующих на убежище в этой гостеприимной и демократичной стране. Получив официальное разрешение на данную процедуру, мой муж сообщил мне, что мы с Диной тоже можем выезжать и подключаться к его запросу.

Легко сказать — выезжать, но как это было сделать. Въездных прав  в Европу у меня не было, но в паспорте имелась виза в Польшу, просроченная на месяц. У моей знакомой подруги тоже был муж на азиле в Германии  (к слову сказать, на данный момент он является депутатом государственной думы в одном из крупнейших городов России), и  она также собралась выезжать к нему. Вот мы и решили на этой общей  почве с ней скооперироваться. У нее также стояла в паспорте только виза в Польшу. Отчаянные же мы были девушки! Втроем с маленьким ребенком, с багажом и без визы в паспортах собрались ехать к своим мужьям в Европу.  Конечно же, у нас имелся план проникновения через немецкую границу, хоть и на первый взгляд он казался шатким и маловероятным. 

Но, как говорится, кто не рискует…  А выпить  шампанского  на заманчивой европейской земле нам очень хотелось. К тому же ехали мы не на пустое место, и нашей единственной задачей было  просто добраться до пункта назначения.

Мы долетели на самолете до пограничного белорусского города Бреста и добрались до железнодорожного вокзала, на котором нам и предстояло привести в действие наш авантюристический план. 

Перед своим отъездом муж рассказал мне, что из Бреста в Берлин каждый вечер отправляется специальный поезд, предназначенный для военнослужащих и их родственников, и по договоренности с немецкими пограничными службами этот поезд проверяется не всегда, а только тогда, когда  им заблагорассудится. Поэтому шанс на удачный проезд у нас был, хоть и незначительный. Загвоздка состояла в том, как купить билеты на этот поезд, потому что они продавались только при наличии военнослужащих документов. На этот счет у нас тоже имелась подсказка от мужа. Мы походили по вокзалу, приглядываясь к людям, которые могли бы быть потенциальными спекулянтами билетов. Парочка  таких молодых людей привлекла  наше внимание тем, что они передавали кому-то билеты, взамен получая  в руки деньги. Моя подруга-попутчица была очень общительного и бескомплексного характера и, попросив нас с Диной постоять в стороне, отправилась на переговоры. Через пять минут непродолжительного разговора она вернулась с озадаченной улыбкой на лице. Улыбка была от того, что ей удалось договориться о покупке билетов, а озадаченность заключалась в том, что она уже отдала деньги этим, совершенного незнакомым людям, получив обещание встретиться на том же месте через полчаса. Сумма была не малая, поезд должен был отправляться через два часа, а нам еще нужно было пройти таможенный контроль. Но мы не стали сильно переживать, надеясь на лучший исход. И наша легкость в отношении этого вопроса  была вознаграждена. Через полчаса, без каких либо задержек и обмана, билеты были у нас в кармане. Наш поезд уже стоял на перроне, и мы двинулись к таможенному посту. Подруга прошла без проблем первая, так как у нее имелась действующая виза в Польшу. Затем к таможенному окну подошла я с Диной и огромной дорожной сумкой на колесиках, с волнением подав паспорт. У меня даже не было идеи, что отвечать таможеннику по поводу моей просроченной визы. Открыв мой паспорт и полистав его в поисках нужной страницы, он строго посмотрел на меня и сказал, что не может пропустить нас в связи с отсутствием визы, подавая  мне документ обратно в руки. Я смотрела на него, не зная, что делать, а он на меня, явно что-то ожидая в ответ. Я не понимала, что он от меня хочет и спасительным взглядом обратила свой взор на мою подругу. Она была девушка бывалая, жестом быстро подозвала меня к себе, благо она стояла всего в одном метре от меня, шепнув мне на ухо:  «Дай ему денег». Спрашивать, сколько дать, у меня уже не было возможности, и, достав из сумочки первую попавшуюся 50-долларовую купюру, я сунула ее в паспорт и снова подала его таможеннику. Он взял документ и, виртуозно выловив ценную бумажку из него, шлепнул мне штамп. И с легкой удовлетворительной улыбкой на лице, пожелав нам  счастливого пути, вернул его обратно. Мы сели в поезд и минут через двадцать уже развалились на своих местах под мерный стук железнодорожных колес. Уф, первый бастион был пройден.

Подруга расположилась на верхней боковой полке, а мы, с уснувшей сразу же Диной, на нижней. Примерно через час поезд остановился на стоянке, и в вагон прошли польские пограничники, попросив пассажиров предъявить паспорта. Мое сердце сжалось в предчувствии неприятности, и я стала с волнением ожидать, когда они подойдут к нам. Проверив паспорт у моей подруги, таможенник протянул руку к моим документам. Естественно, через минуту он посмотрел на меня и сообщил на ломаном русском языке, что моя виза просрочена, и спросил, знаю ли я об этом. Мне ничего не оставалось делать, как прикинуться несведующей  об этом «неожиданном»  факте. На что таможенник строго ответил, что мне придется покинуть поезд и возвращаться обратно. 

Я тут же с надеждой посмотрела на мою подругу, лежавшую на верхней полке. Она моментально отреагировала, немного приспустившись вниз так, чтобы из её глубокого декольте взору таможенника открывался недвусмысленный обзор её обольстительных женских достоинств, и умиленным голосом сказала: «Ну миленький,  ну хорошенький, посмотри не нее! Она же с маленьким ребенком, который к тому же мирно спит сейчас. На улице уже поздний вечер, у нее огромная багажная сумка. Как же так-то! Неужели можно  её сейчас выставить на улицу в незнакомом городе, в чужой стране?» Таможенник опешил от такого поворота событий, скользя  заинтересованным взглядом от томного лица подруги к её груди и обратно.  Затем он слегка усмехнулся, его лицо смягчилось, и он обратился ко мне с вопросом, с какой целью я еду в Польшу. Мне тут же на ум всплыла фамилия и имя поляка, адрес которого был записан в моей записной книжке. Эти данные дал мне мой муж перед отъездом на случай, если возникнут какие-нибудь трудности в Польше. Я моментально сочинила историю для пограничника о том, что еду к своему другу в гости на пару недель, назвав его имя и город, в котором он проживал. Выслушав меня, пограничник сказал, что вернется через несколько минут и решит, что со мной делать, предварительно прихватив с собой мой паспорт. 

В крайнем волнении прошло минут 15, и я увидела в конце вагона того же самого пограничника, со строгим лицом направляющегося к нам. Мои надежды тут же рухнули, и я представила картину моего возвращения. Он подошел ко мне, окинув взглядом подругу, тоже с нескрываемым интересом смотревшую на него с верхней полки. Не говоря ни слова,  он открыл мой паспорт и с громким звуком поставил штамп. Подавая мне обратно в руки документ, он добавил: «Счастливого пути! И скажите спасибо вашей  подруге!»  Он тут же развернулся и зашагал прочь, выходя из нашего вагона. Чтобы убедиться в действительности свершившегося только что факта, я открыла паспорт, в котором красовался штампик о пересечении польской границы. Я обняла и расцеловала подругу, мы немного посмеялись над ситуацией, и с облегченным на несколько часов сердцем я прилегла рядом с Диной, уснув крепким сном.

Проснувшись утром, я сразу же ощутила неприятно щемящее в груди чувство от мысли, что предстоит последний, самый важный момент — немецкая граница. Но теплящаяся надежда на то, что у нас все-таки есть шанс проскочить ее, придавала немного волнующего спокойствия. В таком состоянии прошло полтора часа. Наш поезд ехал без остановок, и в какой-то момент мне в глаза бросились надписи на магазинах, улицах и витринах на немецком языке. Я мгновенно догадалась, что, возможно, наша авантюра удалась с успехом. Подождав еще минут 15 в тревожном состоянии, я решила не терзать себя и направилась к проводнику с вопросом, на который я получила спокойный ответ, что мы пересекли границу без пограничного контроля и через пару часов прибудем в Берлин. Я почти вприпрыжку направилась на свое место и легко потрясла спящую подругу за плечо, сообщив ей радостную новость на ухо. Около двух часов дня мы выгрузились нашей милой компанией на пустом воскресном берлинском перроне. Все основные трудности были позади, и мы были безмерно счастливы от этого факта.

В наличии у нас были только доллары, и нам нужно было поменять их на немецкие марки, так как мы были уже изрядно голодными. Пройдясь по вокзалу, мы с удивлением обнаружили, что все обменные пункты были закрыты. В те времена еще не было денежных банкоматов, и я решила пройтись по ближайшим окрестностям в поисках обменников, оставив Дину с подругой и вещами на вокзале. Мой поход не увенчался успехом, и, поплутав около получаса по привокзальным улицам, я вернулась обратно, увидев к моему удивлению подругу и дочь, сидящими за столом в компании мужчины лет 50-ти и уплетавшими за обе щеки пиццу, запивая ее апельсиновым соком. Хотя можно было бы и не удивляться, зная коммуникабельный характер моей верной попутчицы. Меня тоже пригласили разделить с ними трапезу, что я с удовольствием и сделала. 

Вкусно и расслабленно пообедав, мы от всей души поблагодарили за помощь нашего неожиданного спасителя  и принялись обсуждать дальнейший план действий. Купить билеты до следующего дня не было никакой возможности, не имея на руках марок, и мы вспомнили, что у нас есть знакомый молодой человек, который уже пару лет проживает в Берлине. Я полистала свою записную книжку и к счастью, в ней оказался его местный номер телефона. Так как наш немецкий помощник подарил нам еще на всякий случай 10 марок, то у нас  была возможность позвонить нашему приятелю. Но несколько попыток в течение 2-х часов не принесли результата. Мы решили  идти в гостиницу, чтобы попытаться там заплатить долларами за ночлег. Перед этим мы позвонили последний раз. Я уже хотела класть трубку, как там раздался запыхавшийся голос. Наш знакомый только что заехал домой  буквально на несколько минут, чтобы взять какие-то вещи. Услышав наши приключения, он тут же отложил все свои дела, и через полчаса мы были в его уютной двухкомнатной квартире. Еще через пару часов у нас уже были в кармане билеты на поезд, и мы с Диной,  попрощавшись с  подругой и с нашим спасителем, сели в поезд, который должен был доставить нас к утру в приграничный голландский город Hengelo. Предварительно я дозвонилась мужу и сообщила ему время, номер поезда и название станции, где он нас должен был встретить. 

Ночь я провела в полном спокойствии, зная, что все мои трудности уже позади, и скоро я смогу свалить весь груз ответственности после такого выматывающего путешествия на мужа. Около 9-ти часов утра наш поезд остановился на станции, где мы договорились встретиться с ним. Мы вышли из вагона, и я стала осматриваться по сторонам в поисках долгожданной встречи. Но никто нас не встречал. Я особо не расстроилась, предположив, что муж мог опоздать, если учесть, что добираться ему до нас было около полутора часов. Но прошел час, а мы так никого и не дождались. Я поменяла доллары на голландские гульдены, и мы позавтракали с дочкой в привокзальном кафе. Я решилась позвонить мужу. Проблема была в том, что телефон находился только на рецепции, и нужно было разговаривать на каком-нибудь европейском языке.  Я с трудом объяснила на смеси немецкого и английского языка, что хочу поговорить с мужем, назвав его фамилию. Минуты через три мне ответили, что он не подошел к телефону, и попросили позвонить попозже. Через час я повторила попытку и минут через пять услышала в трубке  повышенный тон моего мужа в виде недовольной тирады. В ходе разговора оказалось, что он встречал нас на соседней станции, обвинив меня в том, что я неправильно сказала ее наименование по телефону. Я попыталась парировать ему, что не могла указать другого названия по той простой причине, что не знаю ни одного города в Голландии, и диктовала ему станцию с билета. Но он уже не слушал меня и резко ответил, что и так уже достаточно намучился, все утро, встречая нас. Не дав мне вставить даже слово, он сказал, что с адресом и деньгами я могу преспокойненько добраться сама. И тут же положил трубку. 

В расстроенных чувствах я посмотрела расписание  и села в поезд, даже не купив билетов, в надежде, что разберусь с этим вопросом с кондуктором поезда. В поезде к нам подошел приятный пожилой проводник, и я также с трудом объяснила ему, что еду к мужу на азиль. Он принял самое активное участие в разъяснении моего маршрута, не преминув в итоге взять с меня штраф за безбилетный проезд. Тем не менее он оставил самое приятное впечатление, и в моей голове сразу же сложился образ голландцев, как добрых и гостеприимных людей.

Мы доехали до нужной станции, и я обратилась на перроне к служащему с вопросом, как мне добраться до конечного пункта. Оказалось, что мне нужно было ехать на автобусе, который ходил раз в час, или же идти пешком около сорока минут. Так как автобус ушел совсем недавно, я решила добираться самостоятельно, и мы потащились с Диной по тропинке, пролегающей вдоль автодороги. Погода стояла жаркая, было около 30-ти градусов. На середине дороги, не выдержав всех трудностей, а особенно огромной тяжелейшей сумки, которая ни в какую не хотела ехать по траве, и мне приходилось тянуть её волоком по земле, я остановилась и сказала семилетней Дине, чтобы она ждала меня на тропинке, пока я  сбегаю за папой. Я, что есть мочи, побежала, переживая, что оставила мою маленькую дочь одну с вещами в незнакомом месте  в чужой стране. Минут через десять я добежала до нужного мне адреса и, запыхавшись, влетела на рецепцию. Но там никого не было. Подождав около 5-7 минут, постоянно думая о дочери, я рванула обратно, ругая себя, что смогла так необдуманно поступить, оставив ее одну. К моему счастью, она стояла все там же, и мы, изнуренные, снова продолжили путь. 

Когда мы все-таки из последних сил достигли нашей цели, то сразу же увидели на рецепции сидевшего полицейского, мирно читающего газету. Он позвал моего мужа, и, добравшись до нашей комнаты, я рухнула на кровать, не в силах даже предъявить свои претензии моему, все еще недовольному  мужу. Самое главное, что мы были на месте, и впереди у нас открывались новые горизонты на жизнь в демократичной стране, которая до сих пор притягивает взоры многих жителей стран, так называемого третьего мира, в надежде обрести здесь стабильную и безопасную жизнь. 

Конечно, у моего мужа есть другая версия неудачно сложившейся первой нашей встречи на голландской земле, которая, с его точки зрения, оправдывает его действия в данной  ситуации, но это уже не моя история. 

Другая жизненная картинка со всеми ее живописными деталями также выбралась на поверхность в моей голове, оживляя все эмоции данной эпопеи и вводя  меня в шок от мысли, каким бы мог быть один из сценариев ее развития. Но, слава Богу, что в итоге реализовался самый удачный из них, и я от всей души до сих пор благодарю Высшие силы за это. 

Произошла эта история  в 1996 году. В то время мой муж занимался бизнесом, связанным с экспортом автомобилей в Россию. Но акцент его рабочей деятельности большей частью был направлен на растаможивание машин в России. Тогда действовал закон, освобождающий от уплаты налога за ввоз автомобиля лицам, прожившим за границей более полугода. 

Частично он имел контакты по бизнесу со своим давним знакомым из Санкт-Петербурга. Тогда как раз начала входить в моду тема употребления таблеток экстази, и голландцы были активными подпольными производителями в этой области. Этот приятель из Санкт-Петербурга попросил мужа свести его с кем-нибудь для приобретения этих таблеток  количеством в 1000 штук. Знакомство и покупка состоялись, и партия каким-то образом уехала в Россию. Но вскоре знакомый  мужа сообщил ему, что ему не понравилось качество таблеток, и он привез их обратно в Голландию с требованием вернуть товар и получить назад деньги.  Этого сделать не удалось, и приятель мужа оставил этот малоприятный груз у нас дома, сделав по личному усмотрению  взаимозачеты по бизнесу с моим мужем. Таким образом эта сомнительная и рискованная партия оказалась не только в нашем доме, но и значительно урезала наш бюджет на достаточно крупную сумму.

Они пролежали у нас дома два месяца, пока не подошел срок моей льготы для растаможивания машины. Муж получил заказ на покупку машины, её оформили на мое имя и я должна была поехать в Россию, чтобы произвести все соответствующие действия в таможенных органах. Моему мужу никак не давала покоя эта злополучная нелегальная партия психотропных таблеток, и он предложил мне доставить их в Екатеринбург, где уже договорился об их покупке. Я была в полном шоке от такого предложения. Но муж принялся меня убеждать, что эта тема новая, и на таможне еще никто не знает про этот вид наркотиков, поэтому мне не составит особого труда их провезти. Он давил на меня тем, что в них заложена большая сумма  денег, и намекнул на то, что я не имею работы и таким образом могла бы внести посильный вклад в финансовое положение нашей семьи. Я попала в лавину жестких раздумьев. Я действительно не работала, если не учитывать мою всю административную помощь в бизнесе мужа, что он никогда не считал работой.  Я попыталась отказаться, но он  указал мне на то, что если я не хочу участвовать в общей финансовой задаче семьи, то и у него нет стимула зарабатывать для нас деньги. В итоге я согласилась, и взяла всю ответственность этой задачи на себя.

Мы поехали на двух машинах через немецко-польскую границу. В Польше нас должен был встретить человек, который бы доставил меня с машиной до Минска, и оттуда я бы улетела в Екатеринбург на самолете, дожидаясь, пока машина, оформленная на мое имя, будет доставлена туда. Мой муж взял с собой приятеля, чтобы он помог нам догнать машину до Польши, и потом они должны были вместе вернуться обратно на нашем автомобиле. 

Мы упаковали таблетки в кофейный аппарат и положили  его на заднее сиденье вместе с моими вещами, чтобы он был на виду и не привлекал внимания. Я с нашим приятелем без проблем проехала пограничный контроль, и мы встретились в договоренной приграничной польской гостинице  с человеком, который должен был везти меня дальше. Естественно, он не знал о моем опасном товаре, и в его задачи входила только доставка машины до Екатеринбурга. Мы прождали мужа около 2-х часов, но он все не появлялся.  Мобильных телефонов в то время не было, и наш приятель вернулся пешком на пограничный контроль, где мы расстались с мужем. Выяснилось, что срок действия его паспорта заканчивался через два месяца и немцы отказались пропустить его через границу. Он вступил с ними в дебаты, они попросили отъехать его в сторону и досконально проверили всю машину, вплоть до снятия обшивки двери. Выяснив все обстоятельства, наш приятель пришел обратно в гостиницу, успокоил меня и  вернулся к моему мужу, а мы двинулись в путь в сторону Белоруссии.

При въезде на территорию Белоруссии местные таможенные службы тоже внимательно  осмотрели содержимое нашей машины. Пока проходил контроль, мое сердце бешено колотилось, и я интенсивно молилась, чтобы все прошло благополучно. Когда таможенник взял в руки кофейный аппарат, то в тот момент мое сердце буквально взорвалось от страха, и я приготовилась к самому худшему исходу этой опасной авантюры. Но, покрутив в руках, он положил его обратно, продолжив осмотр других вещей. Приехав в Минск, я успела на последний вечерний самолет и уже через несколько часов была в квартире у моей близкой подруги, благополучно доставив груз до места назначения. На следующий день я дозвонилась до нашего знакомого приятеля, о доставке  товара которому договорился мой муж. Он отказался забирать этот рискованный пакет и предложил мне самой доставить его к нему в офис. Я отвезла его на такси и передала ему в руки, наконец-то с глубоким облегчением вздохнув, что все было позади. 

Через пару дней наш знакомый позвонил мне и предложил опять подъехать к  нему в офис. Встретившись там, он сообщил мне, что его не устраивает качество товара, и он отказывается его брать. Я созвонилась с мужем. Он сказал мне, что, естественно, нет смысла везти его обратно, предложил забыть про это дело и оставить дальнейшую судьбу этих таблеток на попечение нашего знакомого.  

Когда я вернулась домой в Голландию, мой муж попросил у меня прощения за всю сложившуюся ситуацию в связи с моей  поездкой.  Он сказал, что в момент осмотра его машины немецким пограничным контролем он  осознал, какой тяжелый  и рискованный груз ответственности он взвалил на мои женские плечи и он никогда не смог бы простить себе своего поступка, если бы  исход этого дела сложился другим образом. Я ответила ему, что груз вины лежит поровну  на наших обоих плечах. Смогла ли бы я когда-нибудь простить себе, что в силу своей слабости и внутренних страхов противостоять зависимости от мужа могла бы оставить своих дочерей 12-ти и 4-х лет на долгие годы без заботы, любви и опеки родной матери?

Вспоминая эти важные истории своей жизни, мой раскочегаренный ум не мог остановиться, и другие мелкие негативные моменты стали сыпаться из моей головы, как из рога изобилия. 

Однажды, зимой 1998 года, когда я только начала учиться на права по вождению машины, у  мужа возникла рабочая ситуация, требующая доставки двух машин в Санкт-Петербург через Финляндию. Так как на этой сделке можно было удачно заработать, то муж решил отогнать одну машину сам, а за руль другого автомобиля предложил сесть мне. Вернее, он даже не предложил, а безоговорочно сказал, что вторую машину поведу я. Я попыталась объяснить ему, что у меня еще нет прав на вождение автомобиля и тем более опыта езды на машине по заснеженной и ледяной дороге в течение длительного времени. Но он безапелляционно сказал, что вот как раз будет возможность в экстренных условиях набрать опыт и научиться спокойно держаться  за руль машины. Он не преминул указать мне на то, что от неимения опыта вождения машины я всегда крепко и напряженно держалась за руль, не в силах расслабиться. Целых два дня до предполагаемого отъезда я интенсивно молилась о том, чтобы эта поездка не состоялась. Именно так и произошло. Покупатель этих автомобилей принял решение отправить их кораблем прямо из аэропорта Роттердама. 

И подобных ситуаций, в которых в первую очередь моим мужем рассматривалась финансовая выгода, а затем уже человеческие аспекты, касающиеся меня, детей и семьи, было более чем предостаточно в моем эмоциональном хранилище. 

Даже сейчас, когда я пишу главы моей исповеди, он иногда заглядывает в мою комнату и, увидев, что я занята писательским процессом, с удовлетворением и улыбкой закрывает за собой дверь со словами «Пиши, пиши… Не буду тебе мешать». Но когда один раз я предложила ему прочитать одну главу и сказать свое мнение, то он отказался это делать, резюмировав: «Главное — не содержание, а результат!» — явно намекая этой его любимой фразой на тот предмет, сможет ли получиться от этого процесса выгода в любой форме или же нет. 

Но я тоже стараюсь не обвинять его за подобный подход  к любому виду дел, отношениям или ситуациям. Потому что понимаю — в этом кроется различие мужского и женского восприятия мира. Для женщин важно — содержание, а для мужчин — результат. 

В процессе написания этих двух глав, выкладывая на бумагу все забытые пережитые эмоции и чувства, я заметила, что постоянно находилась в процессе наблюдения за этой личностью, то есть за мной. Очень часто я восторгалась собой, своей смелостью, находчивостью, умением преодолеть внутренние страхи. Также часто я разочарованно отмечала моменты, где я не могла справиться со своей неуверенностью и зависимостью от мужа  и обстоятельств. Но в целом у меня сложился довольно положительный образ самой себя, увиденной со стороны. И я задалась вопросом: «Почему всевозможные страхи и огромная неуверенность до сих пор владеют этой привлекательной, в меру умной, достаточно мудрой и смелой женщиной?»

Ответ пришел неожиданно. Я вспомнила, как давным-давно мой роттердамский друг Андрей, уже упомянутый раньше, разбудивший меня от крепкого и глубокого сна, поставив на путь духовного пробуждения, и который был с одной планеты с главным персонажем моей истории, как охарактеризовала его Дина, часто говорил мне: 

«Эх, Ленка… У тебя есть один единственный, но большой минус. Ты не знаешь своей собственной Цены!»

Я вспомнила, что буквально пару дней назад Дина поставила  на свою страницу ФБ легендарную речь Чарли Чаплина на свое 70-летие на английском языке, которая называется «Когда я полюбил себя». 

Видимо, пришло и мое время — полюбить себя. 

Днем мы пошли с младшей дочерью Беллой побродить по магазинам, зашли в уютное кафе, и за чашкой кофе она спросила меня, как дела у Дины. Я вкратце рассказала ей о ней, и каким-то образом разговор перешел на мою книгу и мои воспоминания. Видимо, эмоции все еще бродили во мне, и я стала рассказывать ей те ситуации, которые отобразила в последних двух главах. Это был очень откровенный разговор, многие моменты нашей семейной жизни она не знала и слушала меня очень внимательно. Иногда я видела, что слезы наворачивались у нее на глаза. После прогулки мы пришли домой и я стала готовить ужин. Дочь находилась рядом и задала мне какой-то вопрос, касающийся нашего недавнего разговора, после чего наша беседа затянулась еще на пару часов. Она слушала и частенько утирала слезы. Уходя поздним вечером домой, Белла обняла меня, поцеловала и сказала, что очень любит и гордится тем, что я пишу эту книгу. И у нее нет сомнений, что из нее получится что-то прекрасное,  добавив с улыбкой «и полезное». Так она любила часто шутить, имея в виду русскую рекламу из тв, которую она запомнила из детства, когда с бабушкой,  моей мамой, ездила в Россию на летние каникулы. Слоган рекламы «Вкусно и полезно» произносился смешным, слегка противным, но запоминающимся детским голосом. 

Закрывая за ней дверь, я подумала: «Если моя исповедь поможет хоть одному, неуверенному, как и я человеку посмотреть на себя со стороны и найти те качества, за которые он сможет полюбить себя, я также буду считать, что все мои испытания в связи с внутренним поиском  и труд в виде этой книги были не зря».