Глава 64.
24.02.2015
Дина действительно стала посвящать все свое время поездкам по гурдварам и посетила в очередной раз ее любимый Амритсар. Но все эти душевные удовольствия давались ей с огромным трудом. Гурдас не имел никакого желания выезжать из дома, мотивируя это его излюбленным выражением: «Я встану с кровати только в том случае, если мне будет выгодно». И чтобы выбраться куда-нибудь из дома, Дине нужно было часами уговаривать его и терпеть все унижения, о которых я здесь не буду распространяться, так как это не моя история.
На три дня они выбрались в красивейшее, по словам дочери, место Dalhousie в штате Himashal Pradesh. Она назвала это место раем на земле. В основном все дни Гурдас пролежал в отеле на кровати перед телевизором, не имея ни малейшего желания насладиться местными красотами, и Дина вынуждена была гулять одна. И так было почти всегда с ним. Дочь очень страдала по этому поводу и жаловалась мне: «Быть в моей любимой Индии и не иметь возможности в полной мере получать наслаждение от пребывания здесь».
В эти дни в кинотеатрах Голландии шел фильм Вуди Аллена «Magic in the Moonlight» (Магия лунного света). Режиссер, главный актер Colin Firth и название фильма говорили сами за себя, и я решила непременно сходить на этот фильм. Я сообщила об этом Дине, тем более что она тоже хотела посмотреть его и в свое время даже ставила трейлер на свою страницу ФБ. Она попросила написать ей мое мнение об этом фильме после просмотра. Картина действительно произвела на меня впечатление, и я послала ей мейл:
«Любовь — это самое главное волшебство в мире. Она находит бесконечное количество способов достучаться до сердца. И когда оно приоткрылось, то ты уже не можешь ни сопротивляться ей, ни бороться с ней. Остается только одно — принять и любить.
Да, как обычно у Вуди — все просто… Мне нравится у него дуальность: ощущение реализма и сюрреализма одновременно. То есть все действия людей тебе понятны и предсказуемы, но постоянно есть чувство чего-то волшебного, происходящего в душе, пока смотришь фильм…
И ему хорошо удается вскрывать в зрителе слой за слоем его души. В один момент кажется — ага, я это знаю, у меня также в жизни происходит, потом бах — все переворачивается с ног на голову… и ты думаешь, блин, а ведь это тоже верно, и также присуще мне… и дальше… хмм… а вот этому я хотела бы поучиться.
Не знаю, понятно ли объяснила, но у меня была куча эмоций и чувств при просмотре фильма. Вуди Аллен — гений, слов нет. А как играл главный актер!!! Так перевоплощаться на протяжении всего фильма — из самоуверенного и жесткого деспота-иллюзиониста, не верящего ни в кого и ни во что, кроме себя — в сомневающегося персонажа, а потом полностью подавленного гнетом победившей его любви…, а затем просто счастливого влюбленного человека… Молодец!
Впервые в жизни я не стала читать рецензии на фильм. Мне нравится тот шарм, который я увидела и прочувствовала в этом фильме, и мне не хочется сравнивать его с мнением других зрителей».
Тем временем я продолжала посылать Дине главы моей истории сразу же после их написания. Она уже не выражала своего мнения, но каждый раз не забывала поддержать меня, делая комплименты, и искренно говорила, что она получает истинное удовольствие от прочтения и с нетерпением ждет очередной серии этого виртуального сериала.
Во второй половине августа я написала главу 31 и сидела перед компьютером в нерешительности. Я сомневалась, посылать или не посылать. Я предчувствовала, что именно этой главой я могу причинить боль ее сердцу. О, как все-таки я хорошо знаю и чувствую мою дочь!
На мой мейл от нее пришел очень краткий ответ: «Мне очень сильно больно! Пожалуйста, не присылай мне больше твою книгу».
Я ответила ей: «Я так и думала и чувствовала, что не нужно посылать. Но мы же договорились, что я буду писать всю правду. А без этого не будет настоящего рассказа. Так было, и от этого никуда уже не деться. Могу вообще больше не писать, мне все равно… Но, чем больше я пишу, тем меня больше отпускает. Та 26 часть была самая тяжелая, после нее все легче и легче становится…»
Через несколько минут от нее пришел ответ:
«Schrijf. Ontwikkel jezelf. Dit is jouw reis. Het is prachtig. Dit is jouw waarheid. En niet mijn waarheid. Voor mij is dit te pijnlijk nu om te lezen misschien dat ik er over paar jaar klaar voor ben.
En je moet voor niemand stoppen. Ging je stoppen met verliefd zijn op Vijay om mij? Nee!
Dus nu moet je ook niets voor mij of om mij doen.
Je hebt je eigen weg, je eigen ontwikkeling
Doe wat je prettig vind. Ik ben niet boos en ik verwijt je voor niets.
Maar stuur mij dit niet meer. Het is alsof ik een zwaard in mijn hart elke dag krijg».
«Пиши. Развивай себя. Это твое путешествие. Оно прекрасное. Это твоя правда. Но не моя. Для меня сейчас очень больно читать все это. Возможно, через пару лет я буду готова к этому.
И ты не должна не для кого останавливаться. Ты же не перестала любить Виджея из-за меня? Нет! Следовательно, и сейчас тебе не нужно ничего делать ради меня или из-за меня.
У тебя своя дорога, свой путь развития.
Делай то, что тебе нравится. Я не злюсь на тебя и ни в чем не обвиняю.
Но не посылай мне больше это. Я как будто постоянно каждый день получаю острый кинжал в мое сердце».
Мне тоже было очень больно получать от нее подобные ответы, и я попыталась написать ей искреннее объяснение:
«Я поэтому позавчера и не посылала тебе 30-ю часть, и не хотела посылать больше. Но ты сама попросила…
В этой истории я ничего не делала специально, чтобы сделать кому-то больно, потому что я сама болела своей болью, которая перекрывала все на свете… Поэтому такая жесткая правда и получается. А так живут себе люди, живут, в головах и сердцах у них что-то крутится, они совершают разные поступки, не всегда благовидные, другие люди интерпретируют это со своих колоколен и отвечают тем же самым. И так закручивается клубок Жизни, который уже невозможно распутать, и тащится он в следующие жизни, наматываясь и запутываясь еще больше.
Если бы все говорили друг другу правду с самого начала, то было бы все по-другому… Но мы учимся, видимо, этому — говорить правду… И я учусь… И мне тоже было трудно говорить эту правду и раньше. Но теперь я приняла решение, что писать буду только правду, ничего не скрывая даже от себя самой, потому что ТАК это было».
Наша переписка начала принимать болезненную форму и на мое объяснение пришел ответ:
«Je hoeft mij niets uit te leggen. Je bent mij dit niet verplicht. Ik ben blij dat jij dit opschrijft en voor jezelf begrijpt wat jij hebt gedaan en waarom jij dit hebt gedaan. Dit is jouw reis.
En voor mij jij hebt mij heel veel pijn gedaan. Heel veel zielspijn
Jij zal dit nooit begrijpen.
En als je dit begrijpt dan zal je antwoord simpel zijn dan had je dit verdiend.
Het enige wat ik je vraag. Stop met je uitleg of mij dit sturen.
Het doet mijn pijn».
«Тебе не нужно ничего мне объяснять. Ты мне ничем не обязана. Я рада, что ты пишешь и в процессе понимаешь, что ты наделала и почему ты это делала. Это твое путешествие.
И ты причинила мне очень много боли. Очень много душевной боли.
Ты никогда не поймешь это.
А если ты поймешь все-таки это, то ответ будет очень простым — ты заслужила эту боль.
Единственное, что я прошу. Остановись посылать мне твои оправдания.
Это причиняет мне боль».
Слова Дины в свою очередь тоже сильно задели меня за живое, и я резко ответила ей:
«Больше не буду….
Но у меня возник также вопрос… Это, конечно, тоже очень жестко….
Но почему тогда ты испытываешь тоже столько боли во всей этой истории???
Ответа мне не нужно на этот вопрос. Скорее всего, ни ты, ни я его не знаем…»
Но она, конечно, не могла остановиться:
«Jij was de enige persoon op aarde die ik vertrouwde. Ik weet dat iemand zoals Gurdas mij altijd misleidt voor eigen winst.
Ik dacht altijd dat jouw advies voor mij het beste was.
Maar al je advies, al je facebook berichtjes waren alleen om in de buurt van Vijay te zijn.
Je had mij toen de waarheid moeten zeggen ipv mij zo te misleiden.
En weet je dat liedje van Norah Jones die ik met zoveel blijheid erop zette en jij zei dat het voor Vijay was. Alles altijd voor hem. Ik heb daar geen problemen mee. Leef voor hem. Maar gebruik mij er niet voor.
Zoveel tijd kwijtgeraakt allemaal onzin voor onzin.
Ik had naar mijzelf moeten luisteren en met hem nooit meer in contact moeten komen. Domste fout van mijn leven om me zo te laten misleiden. Eigen schuld.
Geeft niet, we worden nu beiden heel erg uitgelachen».
«Ты была единственным человеком на земле, которому я доверяла. Я знаю, что кто-то, как Гурдас, всегда использовал меня ради собственной выгоды.
Я думала, что твой совет был всегда лучшим для меня.
Но все твои советы, все твои сообщения на фейсбуке были только ради Виджея, чтобы быть ближе к нему.
Ты должна была мне рассказать сразу всю правду, вместо того, чтобы вводить меня в заблуждение.
И знаешь, эта песня Nora Jones, которую я с такой радостью поставила к себе на ФБ, а ты сказала, что она была для Виджея. Все всегда для него. У меня нет с этим проблем. Живи для него. Но не используй меня ради этого.
Столько времени потеряно для такой глупости и пустоты.
Я должна была слушать себя и никогда снова не вступать в контакт с ним. Самая глупейшая ошибка в моей жизни, чтобы позволить так ввести себя в заблуждение. Собственная вина.
Но ничего, над нами обеими теперь смеются».
Я пыталась успокоить ее и себя тоже в этой, уже донельзя накалившейся перепалке:
«Возможно, вся эта история — это история ТОЛЬКО между мной и тобой, и корни ее находятся далеко в прошлых жизнях. Поэтому мы живем вместе и в таких самых близких отношениях (мать и дочь), а Виджей выступает в этой эпопее просто как виртуальный персонаж. Если мы сейчас не разберемся друг с другом без всяких обид, то это потянется еще дальше. Не отвечай мне сейчас ничего больше… Пока не нужно…»
Я получила от нее ответ, и решила на этом закончить, потому что этот обмен мнениями разбушевавшихся эго был бесполезен и мог длиться бесконечно. Дочь всегда оставляла последнее слово за собой.
«Ik vertrouwde je blindelings en dat was een dure les. Want alles wat je deed was alleen voor hem. En nu maak ik dezelfde fout weer niet. Ook nu alles doe je alleen voor hem. Mijn zegen heb je. Leef voor hem. Maar gebruik mij ervoor niet. Het enige wat ik je vraag mij niet langer in jouw verhaal mee te slepen. Leef, schrijf, skype doe wat wat je wilt maar allemaal zonder mij. Ik heb geen zin in dit spelletje».
«Я слепо доверяла тебе, и это оказалось дорогим уроком. Так как все, что ты делала, было исключительно для него. И больше я не буду совершать подобных ошибок. Ты и теперь все делаешь ради него. Мои благословения тебе. Живи ради него. Но не используй меня для этого.
Единственное, что я прошу еще раз, больше не втягивай меня в свою историю. Живи, пиши, говори на скайпе, делай все, что хочешь, но без меня. У меня нет никакого желания играть в эту игру».
Игра… Это была уже давно не игра, а разыгрывался жизненный спектакль в самой его жесткой фазе.
С тех пор Дина ни разу до сегодняшнего дня не выразила желание почитать мое, еще не оконченное произведение. Хотя она периодически интересуется тем, продолжаю ли я писать, и даже иногда высказывает мысль, что она, возможно, когда-нибудь и переведет его на голландский или английский язык, видимо, помня о нашей спонтанной договоренности почти годовой давности.
Единственное, что я спросила ее однажды: «Могу ли я использовать в моем повествовании нашу с тобой переписку и письма, касающиеся данного рассказа?» Она утвердительно и без сомнений дала мне разрешение, с легкой иронией заметив: «Конечно, нам нечего скрывать. Потому что «ТАК» было!»
