Elena
Январь 21, 2016

1.9

Глава 9.

25.06.2014

Через 2 дня после приезда с Випассаны, несмотря на все мои настойчивые установки ума не общаться больше с Виджеем, я не смогла сопротивляться своей  тяге к нему и ответила на его последнее сообщение, которое он послал утром перед моим отъездом. Я поблагодарила его за пожелание и написала, что действительно все прошло очень мирно, и я нахожусь в спокойном состоянии ума после такого благостного ретрита.

Конечно, это было не так. Когда я писала ему сообщение, ни о какой благости не могло уже быть и речи. Я понимала, что старая шарманка уже начала играть свою излюбленную пластинку, сердце мое опять колотилось, в голове был хаос от предчувствия разговора на этом, уже ненавистном мне, скайпе.
Через некоторое время он ответил, мы для приличия обменялись парой фраз. И кто мы мог подумать! Мы опять были лицом к лицу в видеочате, и я чувствовала себя в роли кролика перед удавом, полностью находясь под его гипнотизирующим управлением ситуацией. Или, по крайней мере, мне так казалось. Но, скорее всего,  это просто были мои личные умственные проекции. Все повторилось по старой программе. Меня хватило минут на 15 и я опять «сбежала», предварительно сказав какую-то ерунду, что мне срочно нужно уходить.

Днем позже, 25 июля я проводила Дину с 2-х месячной дочкой в Индию к мужу, с ее планами надолго, вернее сказать, насовсем поселиться там. Вернувшись из аэропорта домой, я ощутила в доме полную пустоту  и потерянность, как будто осталась один на один с целым войском без всякой поддержки. Несмотря на то, что мне приходилось скрывать от Дины мои чувства к ее лучшему другу, она все равно была для меня эмоциональной и энергетической поддержкой в этой ситуации, так как являлась основным связующим звеном между нами. С ней я могла поговорить о нем, выслушать ее мнение, просто пошутить или посмеяться над чем-то, что касалось непосредственно этой темы.

На следующее утро мы опять разговаривали с ним на скайпе. Я грустно сказала, что Дина уехала, и я очень скучаю по ней. Он ответил, что  видел ее статус на ФБ и уже послал смс с приветствием на индийской земле. У меня сразу же отлегло от сердца. Они опять общались, и я успокоилась с надеждой, что это продолжится в прежнем мирном дружеском русле.

Так продолжалось еще пару дней. Мы разговаривали по утрам на скайпе по 15-30 минут. Все проходило  в том же порядке. Он ставил на ФБ какую-нибудь песню перед нашей беседой, зная о том, что я буду просить его об этом, или просто посылал ролик в личном сообщении. Затем разговор на скайпе не о чем и предлог с моей стороны о необходимости закончить беседу.

Debussy, Clair de Lune

Colin Hay — I Just Don’t Think I’ll Ever Get Over You

Потом он исчез на два дня. Я начала тосковать даже по этим выматывающим скайп-сессиям и не выдержав, написала ему сообщение, что скучаю по его музыке. Он сразу же ответил, что едет в поезде в Ахмедабад и через час пошлет мне ролик на ФБ, когда доберется до дома. Через это время  действительно появился  в личном сообщении линк с музыкой. Я слушала ее в наушниках весь вечер много раз подряд. Она была великолепная. Поднимала меня на какие-то заоблачные высоты и оставляла парить там с волнующими телесными ощущениями.

Jon Hopkins — A Drifting Up

Он появился в интернете только на следующий вечер и сразу же пригласил меня в видеочат. Мой муж был дома, но это меня совсем не волновало, так как он знал, что я иногда разговариваю с  индийским другом Дины на скайпе. И к слову сказать, он никогда не был ревнивым к подобным ситуациям, потому что сам проводил всегда очень много времени в переписках  и разговорах на интернете с друзьями и незнакомыми людьми, в том числе и молодыми девушками, будучи в отличие от меня гипер-коммуникабельным человеком.

Я быстренько привела внешне себя в порядок и вышла в скайп. Я увидела его в очень веселом расположении духа. Во время беседы он постоянно улыбался, шутил. Мы проговорили с ним около двух часов. Естественно, большей частью, переписываясь при помощи  автопереводчика. Эта была самая лучшая наша конверсация за все время. Я уже привыкла к нему, расслабилась и от этого почувствовала себя спокойной и радостной. Мы никак не могли прекратить разговор. Я несколько раз предлагала ему пойти спать, так как  в Индии было уже далеко за полночь. Он каждый раз спрашивал, хочу ли я этого. Я, конечно, отвечала, что нет, и мы продолжали общаться. В конечном итоге я все-таки отослала его отдыхать, так как у него уже было раннее утро. Мне совсем не хотелось этого делать, поскольку в этот раз было настолько легко и свободно мне говорить с ним, что я могла продолжать бесконечно.

Ночью я не могла заснуть, постоянно вспоминая наш разговор, его лицо, мимику и свои чувства. Но самое главное удовлетворение было у меня от того, что наконец-то я смогла преодолеть черту своих страхов вербального  общения. У меня появилась  надежда, что теперь все будет по другому, легко и без насилия над собой. Конечно, этому прорыву главным образом поспособствовал он своим раскованным, шутливым, радостным поведением во время этого нашего ночного общения.

Утром в 8.20  я уже увидела на компьютере «Hi». Но я настолько была еще возбуждена от вчерашнего разговора и бессонной ночи, что не смогла решиться ответить, зная, что последует приглашение на скайп. Через час он опять повторил приветствие, и я опять ничего не ответила…!!! Почему я это сделала, я до сих пор не могу дать себе объяснение. Мне очень хотелось видеть его, говорить с ним, продолжить тот волнующий настрой доверительного общения, который появился в предыдущий вечер. Но я не ответила… До самого вечера я мучалась от своего неадекватного  глупого поступка. Я понимала, что опять сама на ровном месте разрушила то, к чему с таким трудом дошла.

Но к вечеру я увидела от него сообщение с вопросом, могу ли я разговаривать. Я ответила, что да. Он написал, что через 20 минут будет дома и подключится  к скайпу.
Я ожидала увидеть его таким же веселым, как в предыдущий вечер, и предвкушала опять такое же легкое и волнительное общение. Но к моему неожиданному удивлению он был очень строгим, немного усталым и каким-то отсутствующим. Мое игривое настроение тут же сменилось тревогой, и я спросила, почему он такой серьезный. И добавила, что я чувствую себя с ним, как ученица на экзамене перед профессором. На что он невозмутимо ответил, что практически всегда бывает таким. Я полностью стушевалась, и мое сердце с какой-то необъяснимой тоской защемило в предчувствии, что это конец всей истории.

Он молчал, оставаясь таким же строгим, и постоянно смотрел на меня, не отвлекаясь. Я предположила, что он, возможно, сильно устал и сказала ему об этом. Он ответил, что да, немного устал, но может разговаривать. Тем не менее продолжал молчать и утомленно смотрел на меня. Я начала задавать какие-то вопросы, чтобы поддержать хоть какую-то беседу, но он отвечал очень односложно. В какой-то момент я тоже замолчала и просто стала смотреть на него, а он на меня. Я не могла понять, зачем он, находясь в таком странном, не расположенном к разговору, состоянии пригласил меня на скайп. Видимо, все эти эмоции отразились на моем лице и он сказал, что я выгляжу разочарованной,  и ему кажется, что я хочу у него  спросить что-то важное. Ничего такого я у него спрашивать не собиралась и я так ему и ответила.

Он продолжал молчать. В моей голове была абсолютная пустота, и у меня вылетел откуда-то вопрос о том, что он часто ставит очень печальные песни и мелодии. И поэтому у меня  сложилось впечатление, что у него были не очень удачные отношения с женщинами, и это отражается в его музыке, которой он делится на ФБ. Он спокойно ответил, что у него, как и у всех людей, был как положительный, так и негативный опыт в этой области, указав на то, что наверняка и у меня тоже достаточно личных примеров различного общения с мужчинами. На это я ответила, что у меня один единственный опыт — это мой муж, что и на самом деле было правдой. Он недоверчиво посмотрел на меня, но ничего не сказал. Затем он спросил, какая именно музыка навела меня на такое мнение. В моей голове сразу же зазвучала песня, вызвавшая вышеназванные ассоциации, и я послала ему линк:

 Yann Tiersen y su banda visitan la Casa Batlló 

Он спокойно, без эмоций ответил, что ему очень нравится архитектура, особенно барселонская. Я попыталась еще как-то продолжить разговор, но он вдруг неожиданно сказал, что хочет отключиться, пойдет спать и поговорит со мной через пару дней, когда вернется в Бомбей. Мы попрощались, и мой воздушный замок, построенный за день до этого, рухнул, оставив после себя полное разочарование, тоску, печаль и все мои вновь активизированные блоки и комплексы. Я не могла понять, почему в нем произошли такие перемены с предыдущего вечера, и, естественно, списала  все это не в свою пользу, предположив самый худший вариант, что я ему просто надоела со всеми своими странными выкрутасами и незнанием английского языка. Мне даже в голову не пришло, что он мог быть просто элементарно усталым, или у него возникли какие-либо проблемы.  Я как всегда думала только о себе, о своей пожизненной неуверенности и необоснованных страхах. 

С отвратительной мыслью, что это полный крах и конец,  я пошла спать. Уснуть мне, конечно, не удалось, и утром я решила поехать на три дня к своей подруге  Кире, чтобы обговорить с ней всю сложившуюся ситуацию, в которую я вляпалась по самые уши, и о которой еще никто не знал, кроме меня самой. Мне необходимо было получить хоть какую-то элементарную душевную поддержку. В подобной помощи Кира мне никогда не отказывала, принимая с удовольствием  в свой гостеприимный и уютный дом. Я собрала вещи и села в поезд в предкушении дружеского разговора с близкой подругой.